"И к бомжам поедем": главврач самарской "Скорой" рассказал, почему медики не всегда быстро приезжают на вызовы

В августе 2019 года в статистическом сборнике минздрава за 2018 год самарскую "Скорую помощь" назвали одной из самых медленных в стране: по данным статистов 10% вызовов ждут помощь более 60 минут. Главврач самарской «Скорой помощи» Вячеслав Малахов рассказал, как сегодня стараются исправить эту ситуацию и что могли бы сделать сами жители.

«У наших врачей нет даже права на сон»

У нас есть строго определенные нормативы. 40 минут – это время прибытия на экстренные случаи, два часа – на неотложные. Первый вариант – это когда возможен летальный исход: инфаркты, инсульты, суицид, ранения, тяжелые травмы. Такие вызовы мы квалифицируем как самые срочные. Все звонки от горожан принимает диспетчер. Именно он ставит первичный диагноз, распределяет случаи. Выехать мы должны на каждый вызов, просто некоторые попадают в ранг «отложенных». Но специалист все равно будет звонить, интересоваться, как чувствует себя пациент.

Сейчас у нас на линию в день выходит 55-60 бригад «Скорой помощи» по городу. В идеале нужно еще 10 бригад. И новые машины, конечно же. К ЧМ 2018 мы получили более десяти новой техники, сейчас еще ждем обновления, в декабре. Эти машины у нас в приоритете, их стараемся отправлять на самые срочные вызовы.

К детям стремимся приезжать максимально быстро. Но у нас всего три педиатрические бригады – к остальным отправляем обычных фельдшеров.

Сейчас в среднем врач Скорой медицинской помощи получает с налоговым вычетом около 52 тыс. рублей, особенно высокая зарплата у анестезиологов и реаниматологов. Они работают практически без перерывов: ночью есть только минут 30 для отдыха. У них нет даже права на сон.

«Шутники нам очень мешают»

В день «Скорая помощь» выезжает на 1000 вызовов примерно. К сожалению, приходится сталкиваться с конфликтами. Брать с собой дубинку или газовый баллончик мы не можем. Сотрудников ориентируем: видите проблему, просто уходите.

Люди бывают разные. Кто-то презрительно морщится и проверяет, насколько у нас чистые бахилы, часто попадаем к маргиналам. Сейчас лоббируется закон о юридической ответственности за нападение на сотрудника, пока что просто сообщаем о случаях неадекватного поведения и нападения на бригаду в полицию. Они быстро приезжают на помощь.

Бывают еще и ложные вызовы: это не тогда, когда пациент ошибся, а когда приезжаем – нам не открывают дверь. Или же говорят, что не вызывали. Часто признаются: пошутили, особенно в состоянии алкогольного опьянения. 4-5 таких случаев бывает за день. Это неприятно и очень нам мешает.

«Все равно будем ездить ко всем»

Сейчас у нас исправляется ситуация с молодежью. Приходят ребята, которые перешли на 4 курс – они уже могут работать медбратьями, вместе с опытным врачом. Это отличный опыт, ведь на вызовах они сталкиваются со всем спектром заболеваний и профессионально растут. В этом году впервые 7 человек поступили в ординатуру по анестезиологии и реаниматологии, это наши целевые сотрудники, которые через два года придут к нам на работу.

На станции молодых сотрудников обучают. У нас есть муляжи и тренажеры, рассказы лпытных сотрудников, научные конференции. Штатный психолог есть, но охватить 1200 сотрудников бывает сложно. Он разрабатывает программы, тестирует ребят, но комнат психологической разгрузки мы не можем себе позволить. Некогда разгружаться ребятам, им бы к подушке прильнуть, перекусить и поспать.

Конечно, сложностей немало. Жалуются врачи, что приходится иногда ездить на вызовы к бомжам, например. Но ведь они, такие же люд, как и все остальные. С ними также случаются инфаркты и прочие неотложные заболевания. Мы обязаны отработать любой вызов. И мы будем выезжать к ним. Это наша обязанность.

ИСТОЧНИК KP.RU